Инжектором втиснутые сны - Страница 43

— Здесь мы и познакомились, — сказала она.

— Ты с Деннисом? А я думал, что он ехал по Аркадии и вдруг услышал, как ты что-то декламировала в гараже…

— Чушь это все. Это было здесь. В августе шестьдесят четвертого. Показывали «А Hard Day's Night». Я была с Бобби. Он узнал Денниса, подошел к нему и стал на него давить, чтобы тот нас прослушал. Деннис и не собирался. Пока не увидел меня!

— То есть ты тогда встречалась с Бобби, да?

— Нет. Мы были просто друзьями, как брат и сестра. Вся эта писанина в журналах насчет любовного треугольника — тоже чушь, — она уставилась в экран. — Он-то, по-моему, втрескался в меня. Но я никогда ничего подобного к нему не испытывала.

— Ага, я помню, когда он умер, — я понимал, что подгоняю ее ответ под свои рамки. Я полистал в свое время кое-какие из этих журналов. — Его нашли в машине…

— Да. На каком-то очистном заводе в Карсоне. В сверкающем новеньком «камарро» шестьдесят девятого года. Он только что купил эту машину. На ветровом стекле была наклейка, в магнитофоне стоял «Let It Bleed», а из руки у него торчала игла. Он был мертв уже с неделю, когда его нашли.

— Героин…

— Думаю, да, — видно было, что она любила его, хотя я и верил ей, что эта любовь не была романтической. — Такая утрата. Он ведь тоже поначалу пел, еще когда мы были «Darts». Мало кто знает об этом. Он хорошо пел. Мог бы стать вторым Джеггером. Но у Денниса, конечно же, было свое видение «Stingrays», и он не дал бы Бобби петь. Хотя все время обещал, что даст ему что-нибудь вокальное. Когда «Stingrays» уже распались, он записал с Бобби какие-то сольники, но ни один из них так и не вышел. Ничего у них не вышло, полный крах, — ее взгляд проследил движение на экране. — Бобби так взволновался тем вечером, когда мы встретили Денниса. Это было похоже на решающий шаг, — она фыркнула. — Я вообще-то тоже была сама не своя. Еще бы! Передо мной был гений, который хотел сделать из меня звезду! Он был молодой, богатый, красивый, влиятельный, творческий. Мечта любой девушки. Машина тоже была та еще. У него был тот самый «Stingray» шестьдесят третьего года, который, не поверишь…

— Ага. Я его видел. Машина что надо.

— Что?!

— Сегодня днем. В гараже.

— Он пустил тебя в гараж? — недоуменный смешок.

— Угу. Показывал мне машину. И комнату.

— Комнату? — она выглядела озадаченной.

Я вспомнил о запахе ее духов на двухъярусной кровати:

— Которая наверху. Его скромное святилище. Ну ты знаешь.

Она покачала головой:

— Я никогда не была там, наверху. И в гараж вход запрещен. Это его личное убежище.

Она посмотрела в окно, словно понимала, что я мог бы поймать ее на лжи. Почему она врала? Мне вспомнилась кассета и капельки крови на покрывале. Господи, что же он делал с ней там, наверху?

Я попытался помочь ей:

— Там всего лишь его прежняя комната. Ну, знаешь, такая, как та, в которой он вырос. — Она не смотрела на меня. — Кое в чем малость жутковатая. В смысле… — Ну и как теперь мне выкручиваться? — Что-то вроде такого места, которое обычно скрыто от всех, пока кто-нибудь не умрет. Ну вроде места, где родился Уолт Дисней, в таком вот роде.

Мне показалось, что она перестала дышать. С ее сигареты упал столбик пепла.

— Шарлен, ты как?

Никакого ответа.

— О Господи, у тебя что, опять этот приступ?

— Нет, — она резко вернулась к реальности. — И пожалуйста, никогда меня об этом не спрашивай. Иногда достаточно вопроса о приступе, чтобы он начался.

— Извини.

Она смахнула пепел со своих слаксов.

— Ничего. Просто я немного вымоталась сегодня вечером. Сегодня был скверный денек. Мы крупно поссорились. После твоего отъезда.

— Он тебя ударил?

— Нет, — ответила она, защищаясь. — Нет, только наговорил гадостей. Он потребовал ключи от машины.

— Так он ударил тебя?

— Ну… да, конечно. Раз или два, — ее голос был тверд. — Но это же круто, сам понимаешь. Потому что это всегда… когда бы Деннис ни ударил меня, это всегда бывает как поцелуй.

Она снова отвернулась к окну, ее плечи дрожали. Сперва я подумал было, что она смеется. Нет, она плакала.

— Скотт, сделай доброе дело, обними меня, пожалуйста…

О Боже, да, конечно. Я охватил ее руками, и она разрыдалась у меня на груди; ее взбитые волосы щекотали мне подбородок.

— Все хорошо. У тебя все будет хорошо.

Я уловил сладкий запах ее духов и почувствовал острую, невероятную нежность к ней. Если бы только была хоть какая-нибудь возможность стереть из ее жизни всю боль, которую он ей причинил!

Я долго держал ее в объятиях. И не мог поверить, что это происходит со мной.

Никогда не думал, что такая простая вещь может вновь так взволновать меня.

— Вчера у меня был долгий разговор с Майком, — наконец сказала она, вытаскивая из сумочки бумажный носовой платок. — Ты был прав. Он не полный подонок, — она высморкалась.

— Подожди, когда получишь счет.

— В любом случае, он готов заняться моим делом. Но он считает, что мне лучше бы перебраться куда-нибудь еще до того, как он даст делу ход.

— По-моему, хорошая мысль.

— Я не очень представляю, куда мне идти. О Луизе Деннис знает.

— А других подруг у тебя нет?

Она покачала головой:

— Только Луиза, уже давно, — она прикрыла глаза. — Есть еще что-то вроде убежища для избиваемых жен. То ли в Азузе, то ли еще где-то. Считается, что это секретное место, но я точно не знаю. А если Деннис выяснит, куда я делась, он тут же примчится за мной.

— Об этом забудь. Не будешь же ты жить на раскладушке в убогой развалюхе — ты же звезда. Я знаю место.