Инжектором втиснутые сны - Страница 101

101

— Не обязательно, — он сел напротив. — Нам придется выступать против большинства наших одноклассников, это верно. Знаешь… — он заискивающе рассмеялся, прямо как Рональд Рейган, — не думаю, что многие из них даже сознательно врут. Ты всегда был со странностями, Скотт. И они ненавидели тебя за это все двадцать лет. Они хотят верить в то, что ты окончательно свихнулся и заявился туда, собираясь убивать кого попало. Но, — он наклонился над столом, — есть несколько человек, которые видели кое-что еще. Которые видели — Скотти, смотри на меня — видели, как все было на самом деле. — Он сделал паузу для пущего эффекта. — Мэри Энн Джеймс хочет дать показания, что именно Билл начал драку. Что ты всего лишь защищал себя и Шарлен. Что Билл в действительности сам в себя выстрелил. И Джефф Ментон собирается давать такие же показания.

— Благослови их, Господи, — ответил я совершенно искренне, хоть и был уверен, что остальные их просто задавят массой. — Конечно, а знаешь, что на самом деле там было? Я расспрашивал Билла о Черил Рэмптон, о той жаркой апрельской ночи шестьдесят четвертого…

Он вскинул руку:

— Несущественно. Использовать нельзя.

— Но это и правда очень интересно…

— Скотти, я пытаюсь донести до тебя вот что: мне кажется, мы сможем выкрутиться из этой невероятно гнилой ситуации. Думаю, мне удастся убедить присяжных, что ты пришел на встречу, не собираясь применять оружие, а наоборот, с единственным намерением передать его мне. Потому что ты наконец осознал, хоть и поздновато, как серьезно ты запутался в ее паутине, как жестоко и ужасно ты был уязвлен.

Я засмеялся. Он — нет:

— Слушай, только не вздумай вставать в героическую позу. Лучше немного побыть ничтожеством, чем провести десять лет за решеткой, согласен?

Я покачал головой:

— Это глупо.

— Скотт, — он выдал мне самый суровый из всех возможных взглядов. — Эта сучка-интриганка использовала тебя с самого начала. Блин, мне это было видно еще несколько месяцев назад! Ты что, все равно этого не понимаешь? Даже сейчас, в таком отчаянном положении?

Я сдержался:

— Не думаю, Нил, что ты понимаешь нашу с ней ситуацию, да и вряд ли когда-нибудь…

— Да нет, очень даже понимаю. Лучше всего сюда подходит определение «подкаблучник». Очень жаль, что такого юридического термина нет. Именно на этом и будет построена наша защита. Господи Иисусе, Скотт, да ведь она рулила тобой, как хотела, стоило ей потянуть за веревочку, привязанную к твоему концу.

— Я думаю, что ты просто дерьмо собачье, Нил.

— Нет, не думаешь. Ты не хочешь этого замечать, но так оно и есть. Это же старый сценарий, дружище. Думаю, Барбара Стэнвик проделала тот же самый трюк с Фредом Мак-Мюрреем в знаменитом фильме «Двойная страховка».

Понял, кто ты, дружище? Фред Мак-Мюррей восьмидесятых. А знаешь, кто я? Эдвард Г. Робинсон. Я ведь с самого начала чуял, как крыса, что тут что-то неладно, но у меня духу не хватило тебя предупредить.

— Ты меня предупреждал. Но как бы то ни было, в фильме такого поворота не было. Ты все равно дерьмо собачье.

— Скотт, она зазвала тебя наверх, чтобы убить Денниса, разве не так? Разве не это случилось той ночью? Скажи мне правду.

— Это она стреляла в него, Нил. Только для протокола.

Это его ошарашило, но он постарался принять спокойный вид.

— Так, ясно. Отлично. Но она заманила тебя туда.

— Ну вряд ли это можно назвать «заманила». Она была заперта в этом гребаном доме, а огонь вот-вот должен был подобраться к нему. Он оставил ее взаперти за электрифицированной дверью.

— Ох, чушь какая. Конечно, она сказала тебе именно это, чтобы ты приехал туда. Она рассчитывала, что он наткнется на тебя там. Похоже, что-то пошло не совсем так, как она планировала. Но кто бы ни нажал на курок, она всегда рассчитывала, что обвинение ты возьмешь на себя. Скотт, да включи же ты мозги! — заорал он. — Ты хоть знаешь, какое у Контрелла состояние? Где-то пятьдесят-шестьдесят миллионов долларов! С чего бы ей делиться этим с кем бы то ни было? — Он понизил голос. — А ведь она обещала тебе именно это, да? Такой схема и была, верно? Ее горячая упругая щель и тридцать лимонов в придачу.

Я с отвращением хмыкнул.

Он снова поднял руку:

— Нет, не рассказывай мне твою версию. Знать ее не хочу. Лучше сыграем на том, что ты оказался обманутым безмозглым тупицей, каким, наверное, и был. Жалость — дешевое чувство, но если она скостит тебе год-другой, то и черт бы с этим.

— Здорово, Нил! Да, пожалуй, уговорил ты меня. И где мне лучше объявиться? На Редондо-Бич?

— Помни главное, Скотт: плевать, какие неприятности тебе придется перенести поначалу, — снова этот рейгановский смешок, — очень скоро ты сможешь жить, как какой-нибудь чертов шейх.

— С чего это ты так решил?

— Это длинная история, Скотт. В коммерческом потенциале этого дела можешь не сомневаться. В нем есть все, что нужно для крупной документальной книги. Она может произвести такой же фурор, как «Хелтер скелтер» или «Кровь и деньги».

Все нужные для этого составляющие есть. Малибу, знаменитости, убийство, секс, наркотики и рок-н-ролл. Попомни мои слова, дружище, это будет черт знает какой успех.

— И кто же это напишет?

— Вот Ларри мог бы… — с грустью выдавил он, хотя я-то знал, что они с покойным братом всю жизнь вели между собой отчаянную борьбу, и никакое финансовое превосходство не могло смягчить жесточайшую зависть Нила к его почему-то намного более талантливому близнецу.

— Да, так грустно было узнать об этом, — ответил я.

101